История

Ряд политических телеграмм Корнилова произвел огромное впечатление на страну и вызвал у одних страх, у других злобу, у третьих надежду. Керенский колебался. Но… поддержка комиссаров и комитетов… Некоторое успокоение и упорядочение Юго-западного фронта, вызванное, между прочим, смелой, решительной борьбой Корнилова с армейскими большевиками…

Подвиги и героизм, проявленные на войне, всем известны, много раз воспеты. Но в официальных мемуарах отсутствует подлинная атмосфера войны. Обычно войны затевали те, кому они меньше всего угрожали: феодалы, короли, министры, политики, финансисты и генералы. В тиши кабинетов они строили планы, а потом, когда все заканчивалось, писали воспоминания, прославляя свои доблести и тем самым создавая предпосылки для новых военных замыслов. Тот же, кто расплачивается за все, гибнет под пулями, реализуя замыслы генералов, обычно мемуаров не пишет…

Мои записки не предназначались для публикации. Это лишь попытка освободиться от прошлого: подобно тому, как в западных странах люди идут к психоаналитику, выкладывают ему свои беспокойства, свои заботы, свои тайны в надежде исцелиться и обрести покой, я обратился к бумаге, чтобы выскрести из закоулков памяти глубоко засевшую там мерзость, муть и свинство, чтобы освободиться от угнетавших меня воспоминаний… Подвиги и героизм, проявленные на войне, всем известны, много раз воспеты. Но в официальных мемуарах отсутствует подлинная атмосфера войны. Обычно войны затевали те, кому они меньше всего угрожали: феодалы, короли, министры, политики, финансисты и генералы. В тиши кабинетов они строили планы, а потом, когда все заканчивалось, писали воспоминания, прославляя свои доблести и тем самым создавая предпосылки для новых военных замыслов. Тот же, кто расплачивается за все, гибнет под пулями, реализуя замыслы генералов, обычно мемуаров не пишет… Если все же у рукописи найдется читатель, пусть он воспринимает ее не как литературное произведение или исторический труд, а как документ, как свидетельство очевидца.

Власть Совета была также весьма условна. Член исполнительного комитета Станкевич в своих «Воспоминаниях» дает такую характеристику Совету: «Совет – это собрание полуграмотных солдат – оказался руководителем потому, что он ничего не требовал, потому что он был только фирмой, услужливо прикрывавшей полное безначалие»… Две тысячи тыловых солдат и восемьсот рабочих Петрограда образовали учреждение, претендовавшее на руководство всей политической, военной, экономической и социальной жизнью огромной страны! Газетные отчеты о заседаниях Совета свидетельствовали об удивительном невежестве и бестолочи, которые царили в них. Становилось невыразимо больно и грустно за такое «представительство» России.

Мои записки не предназначались для публикации. Это лишь попытка освободиться от прошлого: подобно тому, как в западных странах люди идут к психоаналитику, выкладывают ему свои беспокойства, свои заботы, свои тайны в надежде исцелиться и обрести покой, я обратился к бумаге, чтобы выскрести из закоулков памяти глубоко засевшую там мерзость, муть и свинство, чтобы освободиться от угнетавших меня воспоминаний… Подвиги и героизм, проявленные на войне, всем известны, много раз воспеты. Но в официальных мемуарах отсутствует подлинная атмосфера войны. Обычно войны затевали те, кому они меньше всего угрожали: феодалы, короли, министры, политики, финансисты и генералы. В тиши кабинетов они строили планы, а потом, когда все заканчивалось, писали воспоминания, прославляя свои доблести и тем самым создавая предпосылки для новых военных замыслов. Тот же, кто расплачивается за все, гибнет под пулями, реализуя замыслы генералов, обычно мемуаров не пишет… Если все же у рукописи найдется читатель, пусть он воспринимает ее не как литературное произведение или исторический труд, а как документ, как свидетельство очевидца.

Когда читаешь мемуары участников событий 1917 года в России, все время ловишь себя на мысли: «Неужели опять все повторится?» Антон Иванович Деникин оставил яркий след в отечественной истории не только как боевой генерал, участник трех войн начала XX столетия, но и как талантливый писатель, мемуарист, поведавший современникам и потомкам о драматических событиях, активным участником которых ему довелось быть. Современный читатель, живущий в эпоху новой русской смуты, при чтении этих мемуаров будет поражен сходством исторических и политических коллизий. Продолжаем публиковать в сокращенном варианте некоторые главы из 1 тома «Очерков русской смуты» А.И. Деникина («Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917)».

Когда читаешь мемуары участников событий 1917 года в России, все время ловишь себя на мысли: «Неужели опять все повторится?» Антон Иванович Деникин оставил яркий след в отечественной истории не только как боевой генерал, участник трех войн начала XX столетия, но и как талантливый писатель, мемуарист, поведавший современникам и потомкам о драматических событиях, активным участником которых ему довелось быть. Современный читатель, живущий в эпоху новой русской смуты, при чтении этих мемуаров будет поражен сходством исторических и политических коллизий. Сегодня мы публикуем в сокращенном варианте некоторые главы из 1 тома «Очерков русской смуты» А.И. Деникина («Крушение власти и армии. Февраль-сентябрь 1917)».

Мы живем в очень непростые времена. События происходят с такой быстротой, что мало кто успевает осознать их вселенский масштаб. Немногие из нас понимают, что ждет Россию в ближайшие  месяцы (не то что годы). Особенно когда ты находишься внутри некоего «информационного пузыря». В феврале 1917 года большинство россиян тоже не понимали масштаб событий. Мобилизация 1916-1917 годов вооружила отнюдь не самую патриотичную часть населения (лучшие уже были выбиты). И именно эта часть смертельно уставших от войны людей, массово дезертировавших с фронта (с оружием!), в конечном итоге и решила исход тех революционных событий. Впору начинать вести дневники, дорогие соотечественники!

Мы живем в очень непростые времена. События происходят с такой быстротой, что мало кто успевает осознать их вселенский масштаб. Немногие из нас понимают, что ждет Россию в ближайшие месяцы (не то что годы). Особенно когда ты находишься внутри некоего «информационного пузыря». В феврале 1917 года большинство россиян тоже не понимали масштаб событий. Мобилизация 1916-1917 годов вооружила отнюдь не самую патриотичную часть населения (лучшие уже были выбиты). И именно эта часть смертельно уставших от войны людей, массово дезертировавших с фронта (с оружием!), в конечном итоге и решила исход тех революционных событий. Впору начинать вести дневники, дорогие соотечественники!

«Да мы этих желтопузых, узкоглазых макак шапками закидаем!» – примерно с такими настроениями в России 118 лет назад началась Русско-японская война, одна из немногих, вчистую проигранных нашей страной. Министр внутренний дел В.К. Плеве объяснил необходимость войны будущему антигерою Японской кампании военному министру А.Н. Куропаткину следующим образом: «Алексей Николаевич, Вы внутреннего положения России не знаете. Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Ни маленькой, ни тем более победоносной войны на Дальнем Востоке не вышло.

К чести русских историков, надо отметить, что некоторые из них подтвердили свой высокий профессионализм при анализе современности. Так, М.М. Богословский в своем дневнике глубоко размышлял о западноевропейских аналогах происходящего в России: «Переворот наш – не политический только, не революция июльская или февральская (имеются в виду французские революции 1848 г.). Он захватит и потрясет все области жизни – и социальный строй, и экономику, и науку, и искусство, и, я предвижу, даже религиозную реформацию… Наши верховоды играют теперь во французскую революцию XVIII в., о которой они кое-что почитали. Но наш народ еще не французы XVIII в., а немцы эпохи Реформации XVI столетия, когда, переставая верить в иконы и мощи, выволакивали их из церквей и всячески надругались над ними».

Познания большей части населения (в том числе и образованной) не простираются дальше того, что в Петрограде были перебои с хлебом, из-за чего произошла революция и было создано Временное правительство. К этому приплетается миф о том, что в октябре 1917 глава этого правительства Керенский бежал от большевиков, переодевшись в женское платье. Увы, это не карикатура, это реальное состояние общественного сознания. Именно так (или примерно так) представляют себе один из ключевых моментов истории России наши соотечественники.

Что происходило сразу после захвата власти большевиками в ноябре 1917-го, как был проведен II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и что думали обо всем этом непосредственные свидетели тех событий? Мы продолжаем публиковать воспоминания очевидцев, собранные историком-эмигрантом Алексеем Малышевым в 60-годы прошлого века, когда он объезжал уже немолодых изгнанников, разбросанных по свету, ставил перед ними микрофон и беседовал о том, о сем. Какие-то рассказы вплелись позднее в историю революции, а большая часть так и осталась на архивных пленках

Главным событием ноября конечно же остается захват власти большевиками в ходе октябрьского восстания 1917 года, расколовшего мир на 2 непримиримых лагеря, последствия чего мы ощущаем и сегодня. Как говорил В. Розанов, «Россия слиняла в 3 дня». И хотя это было сказано по поводу Февральской революции, когда рухнул царствовавший 300 лет дом Романовых и власть в государстве перешла в руки Временного правительства, большевикам в ходе октябрьских событий удалось практически бескровно (с обеих сторон было всего несколько убитых) взять власть в свои руки. Сегодня мы публикуем воспоминания очевидцев, собранные историком-эмигрантом Алексеем Малышевым в 60-годы прошлого века, когда он объезжал уже немолодых изгнанников, разбросанных по свету, ставил перед ними микрофон и беседовал о том, о сем. Какие-то рассказы вплелись позднее в историю революции, а большая часть так и осталась на архивных пленках.