Последний белый генерал. Воспоминания В. Молчанова о Приморье 1920-1922 гг.
Игорь Н. Петренко,
редактор и учредитель «Клуба Директоров»
Викторин Михайлович Молчанов – последний боевой Белый генерал, ведший бои на территории Дальнего Востока в 1922 г. Начав осенью 1921 г. наступление, Молчанов нанёс ряд значительных поражений НРА ДВР, занял почти всё Приморье, а в декабре 1921 г. – Хабаровск, затем перешёл к обороне. Потерпел поражение 12 февраля 1922 г. под Волочаевкой от войск НРА ДВР и отступил в Приморье. Главнокомандующий НРА Блюхер в своем письме в том самом феврале 1922-го предложил генералу В.М. Молчанову «почетно» сложить оружие и сдаться. Взамен всем Белым предлагались гарантия неприкосновенности личности, свободное возвращение на Родину, а комсоставу – возможность занять места в рядах НРА. Молчанов даже не стал отвечать на это послание. Будущий красный маршал, как оказалось, и за свою-то жизнь не мог поручиться: он, после продолжительных и жесточайших пыток, был убит в большевистских застенках Лефортовской тюрьмы. А генералу Молчанову суждено было дожить до 90 лет. Викторин Михайлович до конца жизни сохранил светлый ум, принципы и оставил потомкам свои замечательные воспоминания в виде аудиозаписей и архива бесценных документов и фотографий.
Воспоминания Молчанова «Последний белый генерал» на английском языке впервые были опубликованы университетом в Беркли (США) в 1972 г. В России в 2012 г. (сост. – Л.Ю. Тремсина). Основу книги составляет многочасовое интервью генерала Молчанова – его устные воспоминания, записанные на магнитофон Б. Рэймондом (Романовым), сотрудником библиотеки Калифорнийского университета в Беркли в 1970 г. Редкие архивные материалы и фотографии из личного архива сына автора и Музея русской культуры в Сан-Франциско после оцифровки книги теперь доступны всем пользователям интернета.
Возвращение в Россию: Приморье
– Когда вы прибыли на станцию Пограничная на границе Приморья и Маньчжурии, вернули ли вам китайцы оружие и боеприпасы?
– Нет. Мы не поехали сразу во Владивосток, а остались на двух станциях, расположенных между китайской границей и Владивостоком, – Раздольная и Никольск-Уссурийский. Я был во Владивостоке несколько раз. Генерал Вержбицкий всё еще командовал армией и подчинялся правительству Меркуловых во Владивостоке.
– Викторин Михайлович, давайте вернемся назад. Вы пересекли Маньчжурию в декабре 1920 года?
– Да. Когда мы вошли в Приморье, мы узнали, что гражданское правительство во Владивостоке возглавлял Медведев, это было правительство социалистического типа. Сразу после этого один из наших белых генералов, Лебедев, предпринял неудачную попытку свергнуть Медведева, но этот переворот не был осуществлен из-за того, что был плохо организован. Однако вскоре после этого мы решили сменить правительство. Считалось, что это правительство было социалистическим, небольшевистским, но в действительности оно состояло в основном из людей, которые были настроены просоветски и объявляли о своей нейтральной позиции только потому, что с Японией было заключено соглашение о создании временного буферного государства, так называемой Дальневосточной республики. <…>
В мае 1921 года социалистическое правительство было свергнуто, и это было подготовлено полковником Ефимовым, который долгое время был у меня начальником штаба Ижевской дивизии.
– Для чего вам был нужен этот переворот, если социалистическое правительство не создавало вам никаких особых проблем?
– Во-первых, нам нужна была какая-то гражданская власть, с которой мы были бы связаны, и нам нужно было, чтобы кто-нибудь платил армии жалованье. Еще нам нужны были деньги, чтобы купить оружие, которое нам было необходимо для последней схватки с красными. Мы также очень плохо питались, это социалистическое правительство не давало нам практически никакой провизии. Мы подготовили переворот очень просто: развернули широкую пропаганду, в особенности через церкви, где священники начали читать проповеди с сочувствием к нам. Они все нам сочувствовали, за исключением одного архиепископа. У нас было много священников, особенно пожилых, но был и один молодой, он был военным священником в нашей дивизии. Мы хотели, чтобы он был у нас главным священником. Мы знали, что он прекрасно говорил и был хорошим администратором, и мы могли бы с ним работать.
Генерал Вержбицкий приказал мне обратиться к архиепископу Михаилу, главе местной епархии, и поговорить с ним о назначении этого молодого священника на ту церковную должность, которую мы хотели. <…> Я написал владыке, что мы пребываем в отчаянии, что нам некуда идти и нечего терять: «Мы стоим спиной к океану, поэтому мы сделаем всё, что угодно». Архиепископ в конце концов принял меня и согласился назначить отца Леонида главным военным священником нашей армии и флота. <…> В мае 1921 г. мы успешно свергли правительство Медведева. Конечно, у нас тогда не было оружия и военных припасов, но мы кое-что получили от местной милиции.
– Тогда во Владивостоке всё еще были японцы?
М.: Да, были, но они винтовок нам не дали. Потом я купил какое-то оружие у японцев за 30000 рублей золотом. Нам удалось получить эти деньги у гражданских властей. Случилось так, что многие поезда, которыми командовали чехи, были загружены разного рода оружием. Они стояли на железной дороге в ожидании разгрузки. Все эти запасы оружия раньше принадлежали русским и были чехами украдены. Но в конце концов мне удалось уговорить японцев продать нам обратно наше собственное оружие за 30000 рублей золотом. На самом деле было так: японцы не то чтобы продали нам оружие, а приняли взятку, чтобы убрать своих часовых от подвижного состава, в котором были винтовки, и мы получили около 5000 винтовок.
– Из всех генералов, которые были с Вами у адмирала Колчака, кто был с Вами в 1921 году в Приморье?
– Генерал Вержбицкий, генерал Смолин, несколько казачьих генералов, которые были в Гродеково167 и подчинялись атаману Семёнову. Но он сам уже был на японской территории. Он хотел приехать в Приморье, но мы это не поддержали. Он бежал от нас из Читы, и мы совершенно не хотели его видеть во Владивостоке. Мы в нем не нуждались, и мы все перестали признавать его Верховным Правителем и преемником Колчака.
– Сколько времени продержалось правительство Меркуловых?
– До самого конца, то есть до конца 1922 г., когда от Белого движения уже ничего не осталось. Самая последняя схватка Гражданской войны происходила в Приморье в 1921-1922 гг. Последним большим сражением был мой поход на Хабаровск.
– В этот период 1921 г. – после свержения социалистического правительства и установления власти правительства Меркуловых – чем Вы сами занимались? Каковы были Ваши надежды?
– Я надеялся на то, что правительство будет шире распространять свое влияние, начнет собирать налоги, расширять свою территорию. В это время налоги никто не платил, и правительство Меркуловых не получало никаких доходов, кроме таможенной пошлины. В конце концов мы поняли, что мы должны уничтожить главный центр красной заразы в этом крае — Хабаровск, где находился штаб всех партизан и откуда пропаганда доходила до Владивостока.
– Как относились к вам и правительству Меркуловых крестьяне и казаки?
М.: Никак особенно не относились. Я бы сказал, что население в целом относилось к правительству Меркуловых сдержанно, и, я думаю, с их точки зрения это было правильно, потому что они никогда не знали, когда придут красные. Конечно, беженцы из самой России поддерживали его гораздо более открыто, но местное население не было уверено, что наше правительство удержится, и они вынуждены были проявлять осторожность.
– Каково было Ваше отношение к бывшим колчаковским офицерам, которые, вместо того чтобы пойти с Вами в Приморье, остались в Харбине?
– Я <никогда> их не осуждал.
– Вы их считали предателями?
– Нет, не считал. Я знал, что многие из них больше не хотели воевать. Вообше-то нам и не нужно было особенно много новых бойцов, потому что нам нужно было бы их кормить, а у нас не было для этого возможностей. Когда я призывал к себе на помощь кадровых офицеров, из всего Харбина ко мне прибыл только один подполковник.
Генерал Молчанов занимает Хабаровск
– Кто и когда принял решение начать поход на Хабаровск?
– <Это был приказ командования. Я в то время был боевым офицером.> Это решение было политическим, оно исходило из штаба генерала Вержбицкого.
– Когда Вы получили приказание выступить на Хабаровск?
М.: Зимой 1921/22 года сначала я должен был занять станцию Иман (это не река Иман, а город). Затем я должен был разбить красные войска, которые находились там поблизости. Только после этого я мог идти на Хабаровск. Мы шли пятнадцать дней. У меня было примерно 6000 бойцов, возможно, самое большее — до 10000. Сначала нам трудно было двигаться. Было трудно, потому что мы не знали, как будет реагировать противник и какие у него силы. Мы должны были атаковать и занять станцию Иман, рядом с которой находился мост через реку Уссури, и разбить отряд, который занимал этот мост. Но мы должны были сделать это так, чтобы мост не был взорван. Вы знаете, дополнительная трудность состояла в том, что по соглашению с японцами мы не имели права использовать железную дорогу для военных действий. Поэтому мы должны были разоружиться и двинуть безоружные войска на север по Владивостокско-Хабаровской железной дороге.
Мы соорудили небольшие бронепоезда и замаскировали их, прикрыв соломой. Это было на Уссурийской железной дороге; после Хабаровска эта дорога становится Амурской железной дорогой.
Как я уже сказал, сначала это было очень трудно. Бойцы должны были двигаться медленно и осторожно. Мы даже смастерили ложный бронепоезд. У нас не было пушек, и мы сделали ложные пушки из дерева, и это, конечно, оказало на красных требуемое впечатление. Они подумали, что это бронепоезд. Первым соединением красных, которое мы разбили, был их 6-й полк. Это был большой полк, но они особенно не хотели с нами драться. Красными войсками командовал товарищ Серышев. Когда мы взяли город Иман и я дал своим бойцам возможность отдохнуть, я наконец смог разузнать, что красные могли против нас выставить. У нас не было пушек, у них было две. У нас было два пулемета, у них — двенадцать, что, конечно, большое преимущество.
Самой серьезной проблемой было то, что у нас не было приличной обуви. Больше всего я боялся, что моим бойцам всё это постепенно надоест и они от меня уйдут. Я был действительно вынужден гнать их быстрее вперед, даже когда я знал, что они уже в изнеможении. Мы двигались довольно быстро, не утратили своего порыва и вошли в Хабаровск в декабре 1921 г.
– А население воевало против вас?
М.: Нет. Часть населения нас приветствовала, другая часть вела себя холодно и сдержанно. Но, что самое главное, мы смогли взять у советов много пушек – шестнадцать, – которые уже были погружены на эшелоны, но они их не смогли вывезти. Я изучал тактику подобной ситуации за много лет до этого, во время маневров, когда мы разыгрывали ситуацию, при которой нужно защищать этот район от японцев. Мы отогнали красных настолько далеко, насколько могли – на другую сторону от Хабаровска, почти до Даина. Но правительство во Владивостоке не ожидало, что мы возьмем Хабаровск так быстро, и они всё время отвлекали меня всякими совещаниями и административными гражданскими делами, вместо того чтобы дать мне командовать войсками.
В Хабаровске я не закрывал революционный комитет, который существовал там до этого. Он был образован еще в 1917 г., когда к власти пришло Временное правительство. Это были, конечно, социалисты, но довольно приличные люди, и я решил их не трогать, потому что мне нужна была там хоть какая-нибудь гражданская власть.
В Хабаровске выходили три газеты, но в них печаталась всякая чепуха, мои слова искажались и даже было написано, что я собираюсь выступить из Хабаровска походом на Москву. То, что я говорил, было полностью искажено, и были напечатаны такие заголовки: «Молчанов идет на Москву». Я тогда всё еще верил, что если русские люди увидят, как ужасны большевики, то может произойти внутреннее восстание, но я, конечно, никогда не объявлял, что собираюсь идти походом на Москву. Так что я приказал редакторам явиться ко мне и пригрозил, что если они не напечатают полное опровержение, то все они будут сидеть в тюрьме.
– Сколько времени Вы удерживали Хабаровск?
– Примерно полтора месяца. Я оставил Хабаровск, потому чго понял, что из Владивостока мне не будет никакой помощи, чтобы я мог удерживать там власть. Кроме того, Блюхер, который позже стал советским маршалом, прибыл из Читы с несколькими ударными частями красных, и мне пришлось Хабаровск оставить. Меня даже не поддержали те офицеры-монархисты, которыми был полон Владивосток. Я просил их прислать мне старого кадрового офицера, чтобы он стал военным комендантом города Хабаровска, но даже тогда никто не приехал.
– Считаете ли Вы, что Ваш поход на Хабаровск был бесполезным?
– Нет, вовсе не считаю. Он был необходим, потому что он оправдывал наше существование и демонстрировал людям, что мы еще представляли собой военную силу. В походе я следил за тем, чтобы не было никаких жестокостей, и мы платили за всё, что брали у населения. Значение похода на Хабаровск было в большей степени политическим, чем военным. Эта операция могла бы иметь какое-то военное значение, если бы у нас было достаточно денег, чтобы собрать и обмундировать больше бойцов. Тогда мы могли бы продвинуться дальше. Или если бы амурские казаки восстали против большевиков, но они этого не сделали. <…> Казаки меня не поддержали. Они объявили, что присоединятся к восстанию, если все казаки восстанут одновременно. Но это, конечно, было невозможно, так как у нас не было денег и снаряжения, чтобы всех вооружить.
Когда Блюхер взял на себя командование и начал нас контратаковать, он писал мне письма, в которых просил закончить войну и предлагал мне военную должность в Красной армии, соответствующую моим способностям и возможностям.
– И Вы не приняли это предложение?
– Конечно, нет. Как же я мог, будучи против большевиков, пойти с ними вместе? Я просто не отвечал ни на какие письма. Когда его уполномоченный спросил меня, будет ли от меня ответ, я сказал: «Нет, никакого ответа не будет». Я принял этих уполномоченных, но я не собирался вести с ними каких-либо переговоров…
Книга оцифрована (И. Петренко) и теперь доступна всем пользователям интернета.
Петренко Игорь Николаевич
Для получения контактных данных
(email, телефон и адрес),
зарегистрируйтесь