---

Ещё раз о русской национальной идее (1)

Национальную идею ныне кто-то ищет у нас со тщанием, а кое-кто наблюдает за тем не без иронии. Ищущие надеются с помощью такой идеи ответить на проклятые вопросы «Что делать?», «Как жить?» и «Кто виноват?», иронизирующие вовсе сомневаются в самой возможности самостоятельного бытия русского народа, видя в нём несовершенный придаток американско-европейского сообщества. А так как сообщество то уже готово в результате глобализации превратиться в совершенно безликое стадо,  то сторонники этого процесса в совершенном соответствии со своею логикой отвергают какое бы то ни было национальное начало — как устаревшее и ненужное для наступающей постхристианской «эпохи Водолея».

Стремление к глобализации не так чтобы и очень ново для нас: в недавно господствовавшей идеологии оно было обозначено как интернационализация с идеалом «без Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем» (Маяковский). Тогда ссылались на Маркса: у пролетариев нет родины. Теперь, доказывая чуждость национальной идеи для прогрессивного человечества, прибегают к авторитету апостола Павла: нет, мол, ни еллина, ни иудея под солнцем, так что нечего и воду мутить.

Однако поскольку русскому сознанию идеи что глобализации, что интернацио-нализации, как их там ни назови, глубоко противны, то оно всё же силится отыскать смысл собственного существования. С грубым и беспардонным искажением мысли Апостола мы разобраться уже сумели: он, говоря об еллинах и иудеях, имел в виду не национальную, но религиозную характеристику, обозначая этими словами приверженцев языческой и иудейской веры. Кроме того, он говорил о равенстве всех во Христе, будь то прежний язычник или иудей, раб или господин, мужчина или женщина, о равенстве не взирая на те различия, какие есть же в реальности и которые никто отменять не собирался. Поэтому слова Апостола (Гал.3,28) можно разуметь как отвержение национального чванства, шовинизма, но никак не национальной идеи вообще.

Итак, всякая национальная идея должна раскрывать смысл и необходимость существования данной нации в бытии мирового сообщества. Если же такого смысла и такой необходимости нет, то нация может преспокойно сойти с исторической сцены, как сошли уже многие народы и цивилизации.

Вообще-то русская национальная идея существовала давно: в идеале Святой Руси, в концепции Москвы — Третьего Рима, и наконец, она была в совершенной форме выражена в триаде «Православие, Самодержавие и Народность». Эта триада, заметим, опирается на христианскую трихотомию дух-душа-тело. Ибо: Православие есть дух русской жизни; Самодержавие (как исхождение земной власти от Бога и от-ветственность её перед Богом) — душа народного бытия; Народность же, вся полнота народной православной жизни, есть тело нации.

Оспорить эти положения отыщется тьма искусников. Действительно: где нынче Святая Русь? О каком «Третьем Риме» можно теперь всерьёз говорить? Не оскудевает ли православная вера? Не забыт ли прочно сам принцип самодержавной власти? Не деградирует ли народ наш, не спивается ли, не утрачивает ли веру предков, не выветрилась ли его историческая память, не вырождается ли великий и могучий русский язык, не умирает ли культура, отравляемая вульгарной попсой? Примеры в доказательство того можно множить и множить.

Почти все высказывания по поводу русской идеи можно свести к отысканию наилучшего и справедливейшего способа устроиться в земной жизни. А что ещё остаётся? Надо выжить в этом мире, и других научить, как жить без тех мерзостей, каких слишком уж много повсюду. Ос-мысляются при этом многие стороны жизни — философски, политически, экономически, психологически, даже биологически. Высказано много дельного, толкового, нужного.

Особенно необходимыми кажутся экономические изыскания. Мышление тех, кто управляет нашею хозяйственной жизнью, насквозь шаблонно. Отвергли одну схему, взяли другую — и настойчиво пытаются втиснуть в неё живую жизнь, не задумываясь даже, подходит ли схема та к жизни, как отзовётся всё в реальности.

Как же быть? А как обустраивал русский народ свою жизнь в стародавние времена: не по схеме и не по чертежу, а по принципу — как мера и красота скажет. То есть соображая, как всё новосоздаваемое впишется в уже созданное прежде: не исказит ли, не изуродует ли, украсит ли то, что есть? У нас же — безоглядно сломать прежнее и по заданной схеме сляпать своё. А потом спрашиваем: почему хотели как лучше, а вышло как всегда?

Мы всё время озабочены тем, как бы нам в этом времени устроиться поудобнее. Мы забываем о вечности, которая только и должна дать нам верную точку воззрения на наше бытие. Сказано же и повторяется многажды: «Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф.6,33).

То же и в размышлениях о национальной идее. Однако уже не раз обращалось внимание на важную мысль Вл. Соловьёва:

«…Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Вот из чего требуется исходить.

Творец Вседержитель избирает и призывает для служения Себе как отдельные личности, сообщая им Свою волю, так и нации, должные следовать этой воле, сохраняя в недрах народной жизни идеи и ценности, без которых человечество неизбежно заблудится на земных путях, не отыщет путей Небесных.

Повторим известное. Грехопадение, отпадение человека от Творца — привело и ко всеобщему дроблению мироздания, природы человека, его сознания, привело к разъединению всей твари. В этот период необходимо было с самого начала, дабы предотвратить всеобщую гибель, сохранять хотя бы в бытии одного народа идею Единого Бога, вне которой не могло быть осуществлено явление в мир Сына Божия, Спасителя. Для хранения этой истины был избран еврейский народ. В том заключалась его великая национальная идея на дохристианском этапе мировой истории. Постоянно ли верны были евреи этой идее своей? Нет. Как и всякий человек, народ может быть соблазняем временными или ложными целями, неверно понимая и самоё избранность свою.

С приходом в мир Христа Спасителя эта избранность исчерпала себя. Но сами евреи с тем не согласились. Соблазнённые ещё прежде (что для немощной природы человеческой отчасти свойственно) пониманием избранности своей как этнической выделенности ради господства над всеми прочими народами, евреи утвердили это в национальном самосознании и пребывают в таковой соблазнённости и поныне. Отвергнув Спасителя и ожидая собственного Мессию, который должен, по их убеждённости, принести им окончательную власть над миром, евреи тем явили крайнюю степень богоотступничества, ибо совершил такую измену народ, прежде богоизбранный. Этот народ создал себе собственную веру, уже лишь внешне совпадающую с ветхозаветной, веру, которую можно наименовать талмудической. Однако то уже иная проблема.

Продолжение следует

---

---