С П Р А В К А: Язык деловых бумаг должен соответствовать традициям официально-делового стиля литературного языка. Основные особенности официально-делового стиля – это точность, исключающая возможность каких бы то ни было инотолкований и неясностей; языковой стандарт – стремление к выражению мысли единообразным способом, использование для этого готовых языковых формул-клише. Названные черты отражаются в оформлении деловых бумаг и документов: характере композиции, расположении частей текста, выделении абзацев, рубрикации, шрифта и т.п.
Точность и стандартизация официально-делового стиля влекут за собой употребление специальных языковых средств, образующих относительно замкнутую систему деловой речи. Отмеченные выше особенности официально-делового стиля являются объективным фактом языка, их применение в текстах документов закономерно и закреплено традицией.
Берегись канцелярита!
Так что же он такое, канцелярит? У него есть очень точные приметы.
Э т о – вытеснение глагола, то есть движения, действия, причастием, деепричастием, существительным (особенно отглагольным!), а значит – застойность, неподвижность. И из всех глагольных форм пристрастие к инфинитиву.
Э т о – нагромождение существительных в косвенных падежах, чаще всего длинные цепи существительных в одном и том же падеже – родительном, так что уже нельзя понять, что к чему относится и о чем идет речь.
Э т о – обилие иностранных слов там, где их вполне можно заменить словами русскими.
Э т о – вытеснение активных оборотов пассивными, почти всегда более тяжелыми, громоздкими.
Э т о – тяжелый, путаный строй фразы, невразумительность. Несчетные придаточные предложения, вдвойне тяжеловесные и неестественные в разговорной речи.
Э т о – серость, однообразие, стертость, штамп.
В живом повседневном общении необходимо различать слова и выражения с окраской официально-делового стиля и канцелярит (канцеляризм). Если в официальном письме можно «поставить вопрос о браке», то в личном письме, адресованном любимой девушке, это сочетание слов неуместно. В первом случае это лексика официально-делового стиля, во втором – канцелярит.
Это слово сопоставляется в нашем сознании с такими словами, как ларингит, трахеит, неврит, колит, гастрит, нефрит (названия болезней). И действительно, это самая распространенная, самая злокачественная болезнь нашей речи. Много лет назад один из самых образованных и разносторонних людей прошлого века, редкостный знаток русского языка и чудодей слова Корней Иванович Чуковский заклеймил ее точным, убийственным названием. Статья его так и называлась «Канцелярит» и прозвучала она поистине как SOS. Но, увы, надо смотреть правде в глаза: и сегодня канцелярит не сдается, он наступает, ширится.
Сами собой (никто ведь этого не хочет!) внедряются в нашу речь так называемые канцеляризмы. Они нередко окрашивают речь в особо унылые тона. И дело вовсе не в том, что сами по себе слова – отношение, предписание, обсуждение, заявление, внедрение, словосочетания усиление роли, снижение простоев, оказать воздействие, проверить готовность, обсудить вопрос, представить к рассмотрению – такие плохие. По-видимому, они нужны, если так упорно держатся в служебных документах. Они даже удобны, потому что являются знаками типовых, повторяющихся обстоятельств, в которых осуществляются различные виды человеческой деятельности и управления ею. Отчет о работе предприятия не напишешь в стихах, а предписание о борьбе с хулиганством не облечешь в лирические слова.
Но всему свое место. И когда слов и оборотов речи, на которых стоит знак канцелярии, становится очень много, или когда такие слова и обороты выходят за пределы самих канцелярий, начинается то состояние речи, которое называется выразительным словом канцелярит. Зачем, спрашивается, употреблять в живой человеческой речи казенное слово данный, если есть очень точное местоимение этот! Нужно ли так злоупотреблять словом является?
Канцелярит – окаянный и зловредный недуг нашей речи. Сущий рак: разрастаются чужеродные, губительные клетки – постылые штампы, которые не несут ни мысли, ни чувства, ни на грош информации, а лишь забивают и угнетают живое, полезное ядро.
Уже не пишут просто: «Рабочие повышают производительность труда», а непременно: «… принимают активное участие в борьбе за повышение производительности труда…». Таким примерам нет числа.
Слишком много пустых, бессодержательных, мертвых слов. А от них становится неподвижной фраза: тяжеловесная, застойная. Суть ее можно выразить вдвое, втрое короче – и выйдет живее и выразительнее. Нет, куда там, вдруг выйдет «несолидно»!
И вот громоздятся друг на друга существительные в косвенных падежах, да все больше отглагольные: «Процесс развития движения за укрепление сотрудничества». «Повышение уровня компетенции приводит к неустойчивости».
А чем больше длинных, казенных слов, косвенных падежей, придаточных предложений, тем, видите ли, солиднее. И уже не разберешь, что с чем связано и что для чего нужно.
Нет, слова-канцеляризмы, слова-штампы не безвредны. Пустые, пустопорожние, они ничему не учат, ничего не сообщают и, уж конечно, никого не способны взволновать, взять за душу. Это словесный мусор, шелуха. И читатель, слушатель перестает воспринимать шелуху, а заодно упускает и важное, он уже не в силах докопаться до зерна, до сути.
Немало таких словесных уродцев уже «вошло», непоправимо «вошло» – не выгонишь! Миллионы доверчивых читателей, зрителей, слушателей назавтра подхватывают канцелярский да в придачу безграмотный оборот.
И вот уже молодой отец строго выговаривает четырехлетней дочке за то, что она выбежала во двор без спросу и едва не попала под машину.
– Пожалуйста, – вполне серьезно говорит он крохе, – можешь гулять, но поставь в известность меня или маму.
Издательство Журнала
Для получения контактных данных
(email, телефон и адрес),
зарегистрируйтесь