Андрей Сахаров – человек эпохи

Супербомба для Судного дня

12 августа 1953 года Советский Союз успешно испытал на полигоне под Семипалатинском первую в мире термоядерную (водородную) бомбу. Ее «отцами» считают Эдварда Теллера и Андрея Сахарова.

Впервые идея водородной бомбы в общих чертах пришла в голову британскому физику Фредерику Содди. Пообщавшись с ним, Герберт Уэллс в 1913 году издал роман «Освобожденный мир», в котором весьма достоверно описал ядерную бомбардировку Парижа немцами в середине ХХ века, впервые в истории использовал термин «атомная бомба» и присовокупил, что «это лишь предтеча более страшных устройств».

В 1938 году в Германии к идее водородной бомбы приблизился Карл фон Вайцзекер, младший брат будущего президента ФРГ Рихарда фон Вайцзекера.

В 1942 году Энрике Ферми рассказал о водородной бомбе молодому венгерскому физику, в 1935 году эмигрировавшему в США, Эдварду Теллеру, который этой темой увлекся настолько, что начал заниматься соответствующими изысканиями в ущерб основной работе, за что ему неоднократно пенял руководитель «манхэттенского проекта» Роберт Оппенгеймер.

Лидеры обеих сверхдержав некоторое время не понимали, зачем им еще и водородная бомба, когда на подходе атомная.

О том, что американцы работают над термоядерной бомбой, в Москве узнали из данных разведки летом 1946 года, но на первых порах идею не оценили, отчасти из-за общеизвестного скептического отношения к ней Нильса Бора, считавшегося непререкаемым авторитетом.

Начало создания советской термоядерной бомбы относится к лету 1948 г. Огромный вклад внесли научный руководитель Сахарова И. Тамм, Л. Ландау, Я. Зельдович и В. Гинзбург. Личной и безусловной заслугой Сахарова является выдвинутая им в 1949 году идея «слойки»: размещения плутониевого заряда не в одной точке, а слоями, перемежающимися с топливом синтеза. Таким образом, он задумался о проблеме сжатия дейтерия и нашел ее оригинальное решение на год раньше американцев.

Сталин не дожил до испытания бомбы всего 5 месяцев. Историки усматривают явную связь между первым советским атомным взрывом и началом войны в Корее. Можно лишь гадать, что последовало бы за приобретением СССР водородной бомбы, оставайся диктатор у власти.

Водородная бомба, способная убивать людей уже не сотнями тысяч, а десятками миллионов, изначально рассматривалась как «оружие Судного дня», предназначенное не для использования, а для взаимного сдерживания. Международные отношения и военное искусство изменились кардинально и навсегда. В соответствии с гегелевской диалектикой, самое могучее оружие в истории оказалось бесполезным. Тенденция достигла предела и превратилась в свою противоположность.

Супербомбу называли символом людского могущества и безумия. Мысль о том, что человечество впервые оказалось способно нажатием кнопки совершить самоубийство, вселяла ужас вкупе с извращенной гордостью.

До сих пор ходят упорные, хотя и не подтвержденные документально слухи, будто во время испытания «кузькиной матери» на Новой Земле в 1961 г. рукотворное солнце полыхало значительно дольше, чем предусматривалось расчетами, и советские физики, равно как и американцы, наблюдавшие за испытанием с разведывательных самолетов, натерпелись страху, вспомнив теоретические выкладки Нильса Бора.

Великий физик предсказывал, что при определенной мощности термоядерная реакция может приобрести положительную динамику, то есть начать всасывать и перерабатывать в гелий водород из атмосферы и Мирового океана, пока вся Земля на окажется покрыта спекшейся каменной коркой.

Так это было или нет, но менее чем через два года Вашингтон и Москва подписали первое соглашение по контролю над вооружениями – Московский договор 1963 года о запрещении атмосферных, подводных и космических ядерных испытаний. По мере роста числа и повышения эффективности носителей ядерного оружия увлечение единичными зарядами с поражающей воображение мощностью утратило актуальность. Аналогов «кузькиной матери» больше не выпускали. И США, и СССР отказались от гигантских термоядерных бомб как оружия варварского и непрактичного. В ходе переговоров учитывались количество боеголовок и носителей, их точность и степень уязвимости, но не мегатоннаж.


Андрей Сахаров – человек эпохи

В 2021 г. отмечается 100 лет со дня рождения Андрея Дмитриевича Сахарова – выдающегося ученого-физика, правозащитника и гуманитарного мыслителя планетарного масштаба, лауреата Нобелевской премии мира. Жизнь и деятельность этого удивительного человека неотделимы от величайших исторических процессов второй половины ХХ в., которые определили будущее не только нашей страны, но и всего человечества. Его слова о безопасности и свободе как основе развития цивилизации (произнесенные им в Нобелевской лекции 1975 г.) продолжают звучать так же актуально:

«Я убежден, что международное доверие, взаимопонимание, разоружение и международная безопасность немыслимы без открытости общества, свободы информации, свободы убеждений, гласности, свободы поездок и выбора страны проживания. Я убежден также, что свобода убеждений, наряду с другими гражданскими свободами, является основой научно-технического прогресса и гарантией от использования его достижений во вред человечеству, тем самым основой экономического и социального прогресса, а также является политической гарантией возможности эффективной защиты социальных прав».


Последний мессия

Последний мессия уходит отсюда,
И в святцах, и всуе его помянут,
И в праздник, и в будни его не забудут,
И, не голосуя, его изберут.

Александр Градский

Четверть века тому назад – 14 декабря 1989 года – ушел из жизни Андрей Дмитриевич Сахаров. Судьба напоследок оказалась милостива к нему: он скончался во сне. По словам жены, накануне допоздна готовился к очередному заседанию II съезда народных депутатов и ушел отдыхать со словами: «Завтра будет бой!» За гробом великого ученого и гуманиста шли 50000 человек, в том числе Борис Ельцин. Михаил Горбачев не приехал.

Разные ценности

История отношений Андрея Сахарова с советским государством и теми его гражданами, которые являлись советскими людьми не только по паспорту, но и по сути, – это история грандиозного взаимного непонимания. Моральные ценности и все представления о жизни расходились диаметрально. Сахаров не призывал к революции, не боролся за власть, не разглашал секретов, даже оружие для государства делать не отказывался, а только хотел, чтобы им поменьше бряцали. Он всего лишь размышлял «о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» и высказывал свои мысли вслух.

Для нормального человека и нормального общества говорить, что думаешь – дело само собой разумеющееся. А что, может быть как-то по-другому?

Противники Сахарова до сих пор не могут взять в толк, зачем ему это понадобилось. Был бы несостоявшимся неудачником, тогда ясно: продался или решил хоть так прославиться. Но про светило мировой физики, трижды Героя Социалистического Труда, осыпанного всеми мыслимыми благами, этого нельзя было сказать даже при сильном желании.

Его диссидентство началось с банкета по поводу очередного испытания в Семипалатинске. Сахаров предложил тост «за то, чтобы наши «изделия» всегда успешно взрывались над полигонами и никогда над городами». Повисло неловкое молчание, словно он сморозил непристойность. Потом старший по званию из военных маршал артиллерии Митрофан Неделин рассказал анекдот: «Лежит старуха на печи, а дед молится перед образами: «Господи, укрепи и направь!» Бабка подает голос: «Ты, старый, молись только об укреплении, а направить я и сама сумею!»

Тогда, вспоминал Сахаров, он и ужаснулся тому, с кем имеет дело.

Последней каплей для властей стала критика Сахаровым советского вторжения в Афганистан. Из всех регалий у него осталось только звание академика.

По уставу исключить человека из Академии могло только общее собрание, причем тайным голосованием. Даже несколько «белых шаров» выглядели бы как оппозиция советской власти, и политбюро предпочло не связываться.

Когда во время обсуждения кто-то сказал, что в России подобных случаев не было, Петр Капица заметил, что в мире один прецедент имеется: Гитлер исключил из академии наук Эйнштейна.

«Свобода и ненасилие»

Свои политические идеи академик Сахаров сформулировал в статье 1968 г. «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Изначально он хотел опубликовать ее в советской газете, но текст не прошел цензуру. Тогда Сахаров решил отдать его в самиздат. Текст публиковался во многих странах. После публикации брошюры его отстранили от ядерных работ.

В брошюре Сахаров высказывает две свои основные мысли, на которых строится вся его общественная позиция – идея ненасилия и необходимости свободы. Академика волновала мировая разобщенность, и в брошюре он призывал СССР и США объединиться для решения глобальных проблем: разоружения, бедности и экологии. Также он предостерегал политиков от сужения свободы:

«Свобода мысли – единственная гарантия от заражения народа массовыми мифами, которые в руках коварных лицемеров-демагогов легко превращаются в кровавую диктатуру».

Одновременно с выходом брошюры Сахаров стал публиковать колонки в New York Times, в которых осуждал ввод войск в Чехословакию, обличал сталинский террор, призывал СССР и США к диалогу. В 1970 году он стал одним из трех основателей «Комитета прав человека в СССР» – первой международной диссидентской организации.

В 1975 году Андрей Сахаров получил Нобелевскую премию мира.

Через пять лет Сахаров со страниц западных газет протестовал против ввода советских войск в Афганистан, за что его лишили всех правительственных наград и выслали в город Горький (сейчас – Нижний Новгород). Во время ссылки он трижды устраивал голодовку, протестуя против давления на других диссидентов. Михаил Горбачев вернул Сахарова из ссылки в конце 1986 года, что стало важным символом перестройки.

В 1989 году Андрей Сахаров стал народным депутатом СССР от Академии наук, и на первом заседании Съезда народных депутатов заявил: «По действующей Конституции Председатель Верховного Совета СССР обладает абсолютной, практически ничем не ограниченной личной властью. Сосредоточение такой власти в руках одного человека крайне опасно, даже если этот человек – инициатор перестройки. При этом я отношусь к Михаилу Сергеевичу Горбачеву с величайшим уважением, но это не вопрос личный, это вопрос политический. Когда-нибудь это будет кто-то другой»…

Последний пророк

Нередко можно услышать: почему сегодня в России нет всеобщего и непререкаемого морального авторитета, каким был Сахаров? Говорится с сожалением: плохо, что нет! Надо, чтобы был!

Во-первых, Андрей Дмитриевич являлся авторитетом не для всей нации, а для ее части. По-другому быть не может. И перед Львом Толстым одни преклонялись, а другие сочиняли анекдоты про то, что «граф только к курьерскому поезду пахать выходит». Во-вторых, в 1990-х годах Россия получила лошадиную дозу цинизма.

Польский профессор Адам Михник ввел понятие «серое время»: когда идеалисты превращаются в шутов, на смену им идут оборотистые дельцы и циничные политтехнологи, а народ уходит в себя.

В конце 80-х люди на голом энтузиазме днем ксерокопировали в своих НИИ листовки и сочли бы кощунственной мысль, что политикой можно заниматься за деньги. На экономические трудности реагировали: «Сахаров важнее сахара!»

Существует мнение, что все в России было бы по-другому и лучше, проживи Андрей Дмитриевич подольше. Смешно и наивно! Стали бы слушать его участники борьбы между Кремлем и Верховным Советом или олигархических войн?

В свободной стране сколько людей, столько мнений. Непререкаемым авторитетом человек становится не потому, что сказал нечто безусловно правильное, а потому, что заговорил, когда остальные держат языки приклеенными.

Писатель Борис Акунин заметил, что при Сталине приходилось кривить душой, чтобы уцелеть, при Брежневе, чтобы быть мало-мальски благополучным, а сегодня и этого не требуется. При всех недостатках системы можно оставаться собой и не потеряться в жизни. Тому полно примеров, в том числе сам Акунин. Прогибаясь, достигнешь своих целей быстрее и легче, но это уж вопрос нравственного выбора.

Предсказание. В 1974 году в статье «Мир через полвека» Сахаров фактически предсказал интернет:

«В перспективе, быть может, поздней, чем через 50 лет, я предполагаю создание всемирной информационной системы (ВИС), которая сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки. <…> В отличие от телевизора <…>, ВИС будет предоставлять каждому максимальную свободу в выборе информации и требовать индивидуальной активности».

Что и говорить – гений во всем!

При подготовке статьи были использованы тексты А. Голубевой и А. Кречетникова



Добавить комментарий

Войти через соцсети