«Я тебя в Афганистан не посылал»
Каждый 13-й человек хотя бы раз в жизни сталкивается с посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР). Такие данные приводит институт, помогающий людям с этим диагнозом, – Sidran Traumatic Stress Institute.
В популярном сериале «Шерлок» доктор Ватсон получил пулю в Афганистане и страдает от посттравматического стрессового расстройства (иначе называемого «вьетнамский синдром» и «афганский синдром»). «Афганский синдром» включает такие симптомы, как хроническая усталость, повышенный уровень тревожности, головные боли, избегание либо выпадение памяти о травмирующих событиях, нарушение пищеварения, бессонница, проблемы с дыханием и нарушения памяти.
Американские ученые провели исследование, посвященное состоянию здоровья военнослужащих, недавно вернувшихся из Ирака или Афганистана, и выяснили: 50% комбатантов страдают от посттравматического стрессового расстройства, а около 11% ветеранов особо сильно страдают от острых проявлений симптомов «афганского синдрома».
– Согласно последнему исследованию, у половины комбатантов формируется посттравматическое стрессовое расстройство, которое также называют «вьетнамский синдром» и «афганский синдром»…
– Посттравматический стрессовый синдром или стрессовое расстройство (ПТСР) формируется у любых комбатантов, и если бы представление об этом синдроме было раньше сформировано, то мы бы видели подобного рода проявления и у ветеранов Гражданской войны, и у ветеранов Великой Отечественной войны… Но этот синдром впервые выделили американцы только во время вьетнамской войны. Американцы же его хорошо описали. А мы обнаруживаем его у комбатантов любой войны: любое экстремальное воздействие, превосходящее адаптационные возможности человека, оставляет след на всю жизнь. Война – это такой же след. И мы видим такие отдаленные последствия.
– Можно ли избавиться от этого синдрома?
– Сейчас есть четко сформированное представление, что человек, перенесший войну, меняется в плане сознания настолько значимо, что нуждается в последующем сопровождении до конца жизни. Эта необходимость присутствует, иначе возникает множество проблем.
Как ни странно, наиболее четким описанием ПТСР в художественном плане является фильм «Рембо: Первая кровь». Там очень точно и детально воспроизведены многие моменты пациентов, пораженных синдромом, а именно их отстраненность, тип отношения к жизни… Во многом, если ими не заниматься, они сами в жизнь не встраиваются. Их сознание меняется настолько сильно, что, к сожалению, они себя идентифицируют исключительно с перенесенными тяготами и лишениями.
– Вы можете привести пример?
– Да. Великая Отечественная война – тяжелейшая война – длилась четыре года. Сейчас ветеранам по 90 лет. Получается, реально они воевали небольшой процент своей жизни. Тем не менее ветераны в своем сознании – в первую очередь ветераны этой войны. Вот так сильно меняется сознание человека.
– Предположим, человек вернулся после войны в Чечне… Что с ним происходит?
– Прежде всего, этот человек становится замкнутым, малопонятным. Эти люди малоразговорчивы и не любят описывать перенесенное ими на фронте. Хвастуны, которые обращают на себя внимание и, простите за жаргонизм, «рвут на себе тельняшку», это, как правило, люди, не участвовавшие реально в боевых действиях. Это «примазавшиеся», условно говоря. У них ПТСР просто не формируется.
– Предположим, женщина пережила бомбежку, но сама не участвовала в войне. Формируется ли у нее синдром?
– Она относится к жертвам катастрофы. У жертв это все происходит со слезами, с плачем, с неврозами. Они пытаются всех обвинить – но это другой синдром. Это не ПТСР. Опять же вспомните фильм «Рембо» – его главный герой какой? Отстраненный, замкнутый, малопонятный, не встроенный в жизнь, не разделяющий жизненные интересы… Он углублен во что-то свое, у него мир четко делится на своих и чужих. У Высоцкого есть такая песня: «И людей будем долго делить на своих и врагов». Вот это как раз об этом. То есть у них мир поляризован. И критерий «свой» – это критерий близости. А поскольку среди членов семьи ветеранов обычно нет, пострадавшие отдаляются от родственников и чувствуют себя непонимаемыми. Достаточно часто участники боевых действий выбирают такую работу, на которой они работают в одиночку. Они плохо интегрируются в коллективы, где другие присутствуют личности. И поэтому они любят часто встречаться с другими ветеранами.
– Почему в России, в отличие от США, нет конкретных данных, как лечатся ветераны от ПТСР?
– Могу сказать, что и в Штатах это обнародуется не полностью. По открытости мы на одном уровне. Беда в том, что ПТСР – удел каждого комбатанта. Вопрос в том, удастся помочь ветеранам или нет. Вот у американцев была попытка интегрировать вернувшихся из Вьетнама людей – им предоставляли рабочие места и какие-то преференции, но ничего не вышло. Ветераны организовали свои сообщества. Те же самые байкеры выросли из бывших участников войны во Вьетнаме.
– Получается, если ветеран не идет на новую войну, он – потерянный член общества?
– Он не потерянный член общества. Он ранимый член общества. Он – психологический инвалид. И по отношению общества к людям с ПТСР можно судить о гуманности общества в целом. В свое время, когда военные приходили из Афганистана, существовала фраза «Я тебя в Афганистан не посылал». Ветераны ожидали многого, но этого они не ожидали.
Кроме того, если человек формирует защиту от физической угрозы, при этом он теряет психологическую защиту в отношении более мелких и бытовых проблем. Сталкиваясь с бытовым хамством, ветераны показывают более тяжелые и агрессивные реакции. Потому что все их существо помнит войну – и именно на войне они сосредоточены.
– Как можно «оживить» ветерана с ПТСР?
– Ветеран оживает, если его окружают такие же ветераны. Приведу пример: в свое время была популярной песня со словами «Майскими короткими ночами, отгремев, закончились бои». Вторая часть этого куплета – «Где же вы теперь, друзья-однополчане, боевые спутники мои?». Эта песня о том, как ветеран сидит и ждет, когда какого-нибудь однополчанина занесет к нему. Остальные люди ему менее интересны. Вот эта песня очень психологически значима. Она хорошо показывает состояние человека, вернувшегося из войны в мир.
Таким образом, ПТСР – это не невроз, это состояние, при котором человека нужно спасать – и лучше пусть это делают те, кто причисляется ветеранами в категорию «свои».
– То есть родственники ничего поделать не могут?
– Могут, но это будет сложно. Родственники могут дать ветерану понимание, но заместить «однополчан» они не могут. После того как человек пережил экстремум, он или встраивает экстремум в жизнь, или жизнь встраивает в экстремум. И война становится тем, чем человек не может поделиться с теми, кто не воевал. Отсюда и проистекает неустроенность в жизни.
Петренко Игорь Николаевич
Для получения контактных данных
(email, телефон и адрес),
зарегистрируйтесь