Царство Антихриста (5)
Продолжаем знакомиться с творчеством Дмитрия Мережковского, произведения которого в советское время были под запретом.
Дмитрий Сергеевич Мережковский
Если религиозного обновления не произойдёт, весь мир, и Россию в том числе, ждёт «Грядущий хам», — утверждал писатель. …Одного бойтесь — рабства худшего из всех возможных рабств — мещанства и худшего из всех мещанств — хамства, ибо воцарившийся раб и есть хам, а воцарившийся хам и есть чёрт, — уже не старый, фантастический, а новый, реальный чёрт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, — грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам. В декабре 1919 года, комментируя предложение произнести речь в день годовщины восстания декабристов на торжественном празднике, устроенном в Белом зале Зимнего дворца, Мережковский писал в дневнике: «Я должен был прославлять мучеников русской свободы пред лицом свободоубийц. Если бы те пять повешенных воскресли, их повесили бы снова при Ленине, так же, как при Николае Первом». Он покинул Петроград как раз в день этого ожидавшегося от него выступления.
Продолжение. Начало в КД №271, май 2023
Буржуй с большевиками согласился в главном – в отрицании Христа – Абсолютной Личности, т.е. в ниспровержении того, на чем построена вся восходящая лестница культурных ценностей. И вот, взобравшись на верхнюю ступень, он вдруг почувствовал, что под ним шатается вся лестница. «Провалишься», – кричат большевики; а буржуй все еще храбрится, делает вид, что крепко держится, но про себя уже знает, что весь провалился. Ведь буржуй – собственник. А что такое собственность? Если не экономическая проекция метафизического понятия личности – «где я, там и мое», – то грабеж – и тогда: «грабь награбленное», – буржую на это по существу возразить нечего: он провалился весь.
Согласившись с большевиками в главном, в метафизике, буржуй и во всем остальном соглашается. Из метафизического согласия – политическое «соглашательство» – вплоть до «торговых сношений с Советской Россией», до «признания Советской власти» и до мира с большевиками – смертного приговора буржуя себе самому. Ибо, как ни прост буржуй, – прост, хотя и животно хитер, – он все-таки знает, что большевики в конце концов его сожрут. Зачем же он сам лезет к ним в пасть? Или хочет быть сожранным? Устал быть, хочет не быть?
Да, последняя тайна у большевиков и буржуев – одна: воля к небытию. Христианство есть воля к бытию, ко Христу – Абсолютной Личности. «Я есмь» – основа бытия. Большевизм есть воля к Абсолютной Безличности, к небытию. Но не та же ли воля у буржуя? Не последнее ли слово европейского разума – философия Шопенгауэра – буддийская мудрость небытия, безличности? А за нею – конец разума – безумие личности, безумие Ницше – «Антихриста». И не потому ли вся Европа к большевизму тянется, что у обоих одна и та же воля к Антихристу?
«Один гад съест другую гадину», – говорит Иван Федорович Карамазов о лакее Смердякове, отцеубийце, и об отце своем Федоре Павловиче. Мы все сейчас, как Иван Карамазов, – между двумя гадами, буржуйным и большевистским. Нам нужно сделать выбор между ними. Но гады так схожи, что почти не различишь. Большевистский – хочет быть красным, буржуйный – белым; но оба только пестрые, пятнистые: белый – с красными, красный – с белыми пятнами. И сплетаются в противоестественной похоти – во «всемирной революции», или всемирном мошенничестве, «вандерлиповых концессиях», – тоже не различишь. Сплелись, свились; ласкаются, кусаются. Кто кого пожрет? Никто. Но из двух гадов будет один, – один Зверь: он-то и пожрет нас всех. Какой же это зверь? Я мог бы сказать, какой, но вы все равно не поверите.
Русские антисемиты-черносотенцы уверяют, что в пользу большевиков существует всемирный «жидо-масонский заговор». Название глупо, но суть дела не так глупа, как это может казаться. Существует не «жидо-масонский», а более страшный, невидимый, метафизический, буржуйно-большевистский заговор против всего христианского человечества, против Креста за Пентаграмму.
Опомнится ли Европа? Вернется ли для борьбы с большевизмом к христианским началам своим? Выкует ли единственное оружие победоносное для войны с Пентаграммою – Меч-Крест? Будет ли Европа не окаянно-буржуйною и не большевистскою, а иною, Третьей?
Что может Третья Россия дать Европе материально, экономически, – это всем понятно; но духовно, культурно, – что могли бы дать Европе русские варвары? Не то же ли, что варвары давали всем культурам, всем людям интеллекта – люди интуиции? Не то же ли, что Риму, не только языческому, но и христианскому, дали христианские варвары: огонь религиозной воли, раскаляющий докрасна, добела: чтобы расплавить на Европе скорлупу антихристову, окаянно-буржуйную, нужен именно такой огонь.
Достоевский в «Дневнике писателя» рассказывает о двух деревенских парнях, заспоривших, кто кого дерзостнее сделает; один велел другому причаститься в церкви, но не проглотить причастие, а отойти, вынуть тихонько рукой и спрятать. Тот так и сделал; тогда первый повел его прямо из церкви в огород; взял жердь, воткнул в землю, велел положить причастие на жердь, принести ружье, зарядить и выстрелить. Тот поднял ружье и прицелился, как внезапно упал в бесчувствии: «Вдруг передо мною как есть крест, а на нем распятый».
Весь русский народ сейчас – как этот парень. Не предстанет ли и ему «неимоверное видение распятого»?
Если большевизм – не только политика, но и религия – религия дьявола, то и победа над большевизмом должна быть победой Бога над дьяволом. Это значит: существо Третьей России должно быть религиозным.
Нет никакого сомнения в том, что хозяином освобожденной от большевиков России будет русский крестьянин, мелкий земельный собственник, мелкий буржуй. Но повторит ли он европейского буржуя окаянного? Если да, то большевики правы: дни Европы сочтены, круг ее замкнут в повторениях бессмысленных. Но история бессмысленно не повторяется. Русский буржуй, чтобы оправдать свое существование, должен прибавить к европейскому что-то новое. Что же именно?
Европа, чтобы ни говорила и ни делала, все еще тождественна не только христианству, но и революции – величайшему откровению христианства после Христа. Изменив христианскому началу революции, утвердив свободу против Бога, против Христа – Абсолютной Личности, Европа провалилась в буржуйство окаянное, в капитализм, безличную собственность.
И русская революция, приняв от Европы ту же свободу антихристову, провалилась в большевизм – безличное равенство. Чтобы выйти из этого провала, Россия должна сделать то, что Европа не сделала, раскрыть не только политическое и социальное, но и религиозное содержание Революции, утвердить свободу со Христом – Абсолютною Личностью. Проблему социального равенства, задачу, заданную людям Богом, в большевизме решает дьявол «борьбою классов», «гражданскою войною», братоубийством, как единственной социальной динамикой.
Продолжение следует
Петренко Игорь Николаевич
Для получения контактных данных
(email, телефон и адрес),
зарегистрируйтесь