Серп и молот (1)

Человек работал умно, работал и вдруг
почувствовал, что стал глупее своей работы

Василий Осипович Ключевский

Как-то в одной из статей я написал: «как злая ирония выглядит символ коммунизма – серп и молот, поскольку именно такой уровень техники являются экономически целесообразными при практически бесплатном (коммунистическом) труде…», на что неведомый мне читатель в комментариях к статье ответил по этому поводу пулеметной очередью из вопросительных знаков. И когда же еще, как ни в вековой юбилей Великой Октябрьской революции, уместно еще раз разобраться с целями, которые мы перед собой ставим, и путями, ведущими к ним.

История эта началось давно, задолго до того, как появился на свет наш добрый знакомец хомо эректус (см. КД №192, октябрь 2015). Когда это произошло точно, в какой день и час? Хроники не сохранили и не донесли до нас подробности этого эпохального события. В те далекие времена, миллиона этак два-три лет назад, те, кому еще предстояло стать человеком, активно использовали подручные средства для облегчения своей первобытной жизни.

И вот однажды под руку кому-то из них попалась палка удивительной формы. Она была поразительно удобна, и ей так легко было добывать из земли сладкие корешки… Этот древний прообраз мотыги, или сохи, получивший в дальнейшем название «палка-копалка», а может быть, это был кусок кремния с острыми, как бритва, краями, неважно, но это были вещи столь удивительные, так разительно облегчали первобытный труд, столько от них исходило добра и помощи, что трудно было их не одухотворить. Нам сложно доподлинно узнать, что именно и как отразилось в первобытном сознании нашего пращура, но, главное, он не смог расстаться со своим «новым другом» и отныне всегда и всюду таскал его с собой. А «новый друг» отвечал заботой и помощью – дарил дополнительную еду, защищал от врагов, согревал в лютую стужу. Кто знает, может, это и было зарождением идолопоклонства, проторелигии – одухотворение вещей, приписывание им сверхъестественных качеств. Но мы сейчас не об этом.

Когда же и как человек выделился из животной среды и стал, наконец, человеком? Где эта грань между ним и животными, от которых он произошел? «Труд сделал человека человеком», «труд превратил обезьяну в человека»! Да? А разве собирательство подножного корма травоядными или охота хищников не трудны сами по себе? Разве забавы ради занимаются этим все животные? И так ли уж принципиально отличаются эти занятия от собирательства и охоты первобытного человека, этой самой древней формы экономики?

Использование орудий труда? Многие животные применяют «средства производства». Изготовление орудий труда? Человек – это животное, производящее орудия труда (tool making animal)? И тут же в сознание всплывает сюжет из телепередач «живая природа»: обезьяна, тщательно обламывающая веточку, чтобы достать затем из узкого дупла сладких личинок и насекомых.

Но вот что примечательно: ни одно трудолюбивое животное, использующее или изготовившее орудие труда, не носит его с собой, не присваивает его! Только человек! Так, может быть, именно это и является гранью, отделяющим человека от животного? «Обрастание» человека артефактами, продуктами его труда, формирование новой общности человека и вещей, зарождение частной собственности, в том числе и на средства производства, и сделало человека Человеком.

Не могу удержаться – и что же тогда получается, что отрицание частной собственности – это путь назад? Путь от человека к обезьяне? Путь превращения человека в рабочую скотину? Не здесь ли корни понятий «трудовые массы»? Может быть, может быть… Но мы сейчас и не об этом.

Что же должно подвигнуть человека на сохранение трудом или случаем доставшегося ему орудия производства, несмотря на тяготы ношения с собой, охраны от чужих посягательств и других форм «бремени содержания»? Только разительная экономия труда! Разве не так? Мы оставим пока в стороне удовлетворение эстетических потребностей человека, если они к тому времени уже развились, в виде наскальной живописи, изготовления украшений и т.п. Для этого должен появиться досуг, время, свободное от забот о хлебе насущном. А это может являться следствием экономии труда, времени, затраченного на добычу пищи.

Дальнейшее совершенствование орудий труда все больше повышало производительность общественного производства. Все меньше времени требовалось на добычу пропитания. Все больше времени оставалось на отдых и досуг, а отсюда – развитие живописи (наскальной), хоровое пение у костра, ну, и танцы, конечно, куда же без них…

По мере дальнейшего развития технического прогресса жизнь обещала превратиться в сплошной праздник. Работают «в поте лица» сами по себе средства производства в виде заводов-автоматов, а человек – совсем ничего…, ну, то есть занят исключительно творчеством в области культуры, искусства и пр.

По мере возрастания сложности орудий труда возрастала не только его производительность, но и время, необходимое на изготовление орудий. Труд, так сказать, абсолютно логично перетекал из сферы производства предметов потребления в сферу производства средств производства. Ну, или из производства товаров группы «Б», в производство товаров группы «А», для тех, кто помнит азы советской плановой экономики.

В итоге получалась не такая уж радостная картина. Если все время тратить на изготовление орудий труда (средств производства), то впереди явно начинала маячить перспектива голодной смерти…

Как всегда, истина улеглась где-то посредине. Случайно найденная палка-копалка не стоила ничего, хотя и давала огромный прирост производительности труда, а футуристический завод-автомат должен стоить фантастически дорого, хотя попросту «подчищает» последние следы присутствия человека в сфере производства. Это крайности, но есть все основания предполагать, что существует некий оптимальный технический уровень, который обеспечивает максимальную экономию совокупного труда. Отклонение от оптимальной точки как в одну, так и в другую сторону, влечет за собой дополнительные трудозатраты и это принципиально важно. Мы это увидим чуть позже.

Картина несколько осложняется тем обстоятельством, что труд, связанный с изготовлением орудий труда, не приносит сиюминутной выгоды, а откладывает выгоду на будущее. И этот выигрыш должен быть очень заметен, как в увеличении объема располагаемой человеком пищи, так и появлении свободного от забот о пропитании времени. Ну, вот… в воздухе, по-моему, повеяло таким понятием, как «инвестиции» – отказом от потребления продуктов труда сейчас ради будущих благ. Человек – это инвестор, а не только потребитель. Человек живет не только настоящим, как животное, но и будущим!

До этого момента мы рассматривали вопрос в категориях трудозатрат. Это, по сути, основа трудовой теории стоимости, составляющей базу такого явления, как марксизм: единственным источником легитимного богатства является труд. С добавленным к нему в результате ВОСР эпитета «ленинизм», это учение, «бессмертное, потому что верное», стало путеводной звездой нашего народа на целое столетие! Да что там лукавить, где-то в глубине нашего менталитета остается ей и поныне.

Овеществленный труд – это производственный капитал, который сам не является предметом потребления, но сильно облегчает производство этих предметов потребления. Инструмент, станки, машины, заводы – это все производственный капитал. В чем заключается историческое противостояние труда и капитала? В чем заключается их антагонизм? Затрудняюсь сказать.

Но вот ведь что выходит: человек стал человеком тогда, когда сохранил найденное или изготовленное орудие труда и присвоил его себе в свою, что ни на есть частную собственность, то есть тогда, когда стал капиталистом. Неожиданный поворот. Да?

Понятие стоимости не исчерпывается понятием вложенного труда. Песок на берегу и песок, поученный в результате перетирания руками двух кусков песчаника, стоит одинаково, не зависимо от того, сколько труда я потратил на это занятие. В понятие стоимости включается и редкость, и полезность: стакан воды на берегу ручья и стакан воды в пустыне среди барханов стоят по-разному. За полтора века со времен издания «Капитала» много чего изменилось. Появилось цифровая экономика. Да и не в производстве дело. Производство – это затраты, а вот в сопоставлении этих затрат с общественной полезностью и определяется эффективность производства.

Перед тем как продолжить дальше наши рассуждения, проведем небольшой исторический экскурс. Когда-то, в далекие семидесятые годы прошлого века (люди моего поколения могут помнить это) по нашей стране прокатилась НТР, научно-техническая революция. Суть НТР (в отечественной интерпретации) заключалась в повсеместном внедрении везде, где только можно, самой передовой на тот момент техники – станки с ЧПУ, автоматизированные рабочие места (АРМ), гибкие автоматизированные модули (ГАМ) и даже роботы-манипуляторы. Цель была, как всегда, благородной. Показать всему миру и себе в том числе, что мы не где-то там, в хвосте мировой цивилизации, а на самом что ни на есть острие технического прогресса. Деньги на то были, цена на нефть в 70-е годы рванула с 20 долларов за баррель к 100. Можно было не заботится о «хлебе насущном» и позволить себе подумать о будущем. Это время массовых инвестиций в производственный капитал, инвестиций в будущее. Все занимались развитием производства, внедрением достижений науки и техники – это не только время массового обновления технического парка оборудования, строительства новых цехов и заводов, но и время появления компьютеров на предприятиях, время создания АСУ и АСУП, время создания поточных линий и автоматизации производственных процессов. Автору этих строк довелось быть активным участником этого процесса.

Будущее рисовалось яркими красками и не вызывало ни малейших сомнений и опасений. Ушла в прошлое холодная война с детскими ночными кошмарами о взрывах атомных бомб. Не буду говорить о политике, как говорится, «мухи отдельно, котлеты отдельно». Но что стало с нашими инвестициями в производство, с инвестициями в будущее? Не беру на себя смелость оценивать результат: слишком велик масштаб явления, но имеем то, что имеем. Почему не сработало? Может быть, инвестиции стер кризис «лихих» 90-х? Хорошо бы так. Ведь мы вновь говорим про инвестиции.

Вернемся к нашей «оси прогресса». Мы видим, как по мере развития производительных сил уменьшается участие человека в производственном процессе и возрастает роль машин. Машин в самом широком понимании этого слова, включая не только токарные станки с экскаваторами, но и компьютерную технику с блок-чейнами. Все, что можно назвать языком экономики «основным капиталом». Мы уже выяснили, что совокупное количество «труда» и «капитала» имеет минимум в определенной точке. То есть при определенном их соотношении совокупные затраты минимальны! И это правильно, затраты на «овеществленный» труд, инвестиции в производственный капитал не могут больше, чем экономия «живого» труда, иначе мы тратим больше, чем приобретаем.

А вот теперь, самое интересное. Стоимость «труда» и «капитала» на протяжении эволюции не постоянны. Труд, позволяющий с трудом сводить концы с концами, предельно дешев. Меньше уже нельзя. Меньше – это умереть с голоду. Так было в древние века, при рабовладении.

Труд, позволяющий удовлетворять не только первейшие из потребностей человека, но и обеспечивающий жизнь, в которой есть место образованию, культуре, путешествиям, труд, дающий возможность безбедно жить не одному, а всей семье, дорог и является следствием высокой производительности труда общественного производства. Так обстоят дела в отдельных странах сегодня.

Производственный капитал, созданный высокопроизводительным трудом, дешевле, чем созданный низко производительным трудом, да еще обремененный большими налогами. А большие налоги – это чрезмерно раздутый государственный аппарат с непроизводительными надзорными и регулирующими функциями. Это госпрограммы создания того, что ни при каких условиях не может быть предметом потребления ни в настоящем, ни в будущем?

Мы сознательно исключаем вопрос глобализации экономики и международного разделения труда. Мы рассматриваем наш вопрос с позиции 100%-го импортозамещения с позиции своего рода «чучхе», что уже было у нас в 60-х – начале 70-х годов. Удивительно: отдельные наши шаги сегодняшних дней как-бы являются зеркальным отражением, где будущее перед глазами предстает прошлым, как в машине времени.

При дешевом труде и дорогом капитале выгодным, с точки зрения стоимости, является труд с простейшим техническим оснащением – лопата, кувалда носилки и т.п. И, наоборот, при дорогом труде и дешевом капитале оптимальным является высоко технологичное производство, хай-тек.

Ну, невыгодно замещать дешевый труд дорогим капиталом! Необходимым условием хай-тек является дешевый капитал при дорогом труде! Вот она, так и не решенная проблема отечественной НТР. Наши инвестиции в новинки науки и техники не соответствовали сложившимся производственным отношениям, опиравшимся на дешевый рабочий труд, нашему социальному устройству. В итоге себестоимость производства росла вместо того, чтобы снижаться.

Мы помним этот сказочно манящий принцип коммунизма «от каждого по способностям, каждому по потребностям»? В детском и не только детском сознании это воспринималось как все вокруг бесплатно, даром. Так вот, при бесплатном коммунистическом труде «по способностям» и ни как не связанном с ним потреблении «по потребностям» какой технический уровень оптимален? Разве не тачка, кайло и лопата? Разве не серп и молот – знак победившей революции, символ нерушимого единства рабочего класса и трудового крестьянства. Перед глазами встают кадры старой хроники Великих строек коммунизма – Беломорканал, Днепрогэс, Магнитка… А «каждому по потребностям», как показывает ближайший исторический опыт, не успевший еще стать славным прошлым, в конечном итоге разве не выливается в «пайку», составленную на основе научно обоснованных норм потребления, со всеми этими МРОТами, талонами, бесконечными очередями и всеобщим, повальным дефицитом?

А всего-то, какой пустяк, перечеркнули право частной собственности на средства производства. И Человек сразу превратился в рабочую скотину. Как будто и не было тысячелетней эволюции. В этом плане историческая победа труда над капиталом, свершившаяся в результате ВОСР, звучит очень и очень неоднозначно, согласитесь…

Продолжение следует



Добавить комментарий

Войти через соцсети