Владивосток после АТЭС-2012. Прогнозы московских экспертов

Юрий Авдеев,
директор Азиатско-Тихоокеанского института миграционных процессов,
ведущий научный сотрудник ТИГ ДВО РАН,
кандидат экономических наук
e-mail: avdyural@mail.ru
тел. +7-902-524-5638

Уважаемые участники Клуба Директоров!

С некоторыми из вас я знаком лично, многих отслеживаю по публикациям, иных знаю по результатам их деятельности.

Мое обращение к вам связано с прошедшей в двадцатых числах января во Владивостоке экспертной сессией по проблемам создания на острове Русский Особой экономической зоны туристско-рекреационного типа, которую подрядились обустраивать москвичи.

Я ничего не имею против столицы нашей родины и живущих там деятельных людей, но то пренебрежение, с которым они довольно часто относятся к периферии, а тем более к окраине, какой видится Дальний Восток и Владивосток, задевает до глубины души. В результате многие из нас неоднократно сталкивались с правительственными решениями, которые отражались и на бизнесе, и на благополучии семей и наших окружающих. Не хочу драматизировать ситуацию вокруг очередного проекта, но, похоже, на этот раз от того, как он будет реализован, зависит будущее не только наших внуков…

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

20-21 января с.г. во Владивостоке в Фундаментальной библиотеке ДВФУ состоялась обсуждение Концепции создания и развития особой экономической зоны о. Русский. Инициатором мероприятия явились ОАО «Особые экономические зоны» во главе с гендиректором О. Костиным (заказчик) и IRP Group с ее гендиректором К. Столяровым в качестве подрядчика. В списке приглашенных числилось около 160 человек, среди которых можно было встретить фамилии М. Прохорова, А. Агаларова и некоторые другие известные имена.

Путь, который проделали авторы «нового концептуального взгляда» на развитие территории Владивостока, новизны как таковой имеет немного, а прочерченная ими траектория по существу повторяет то, что здесь, на месте было пройдено как минимум 10 лет назад. Прошу понять меня правильно. Речь не идет о том, что предлагаемые схемы и варианты развития города и острова Русский неверны. Но это уже рассматривалось неоднократно и в академических, и проектных коллективах, и если бы нынешние разработчики опирались на прежний опыт, мы все вместе могли бы обсуждать более содержательные проблемы.

Проиллюстрировать свою позицию берусь на примере той презентации, которая было предъявлена IRP Group, и которая так и не стала предметом обсуждения двухдневной работы экспертов.

Миссия проекта выглядит довольно общо и безвольно: «способствовать усилению геополитической роли России в Азиатско-Тихоокеанском регионе». Была она таковой, когда здесь был атомный подводный и авианесущий флот, когда здесь было мощное прикрытие морской авиации, когда здесь был мощный военно-промышленный комплекс, были кадры, их подготовка и т.д. Сегодня же мы можем об этом говорить по большей части лишь в прошедшем времени. И какой бы ни была, в конечном счете, Особая экономическая зона туристско-рекреационного типа на Русском, она будет «способствовать усилению геополитической роли» лишь в очень малой степени.

А когда авторы в числе пяти целей проекта называют «закрепление населения», «превращение Владивостока в центр международного сотрудничества», «создание условий для опережающего экономического роста», «стимулирование экономического взаимодействия» и «обеспечение устойчивого развития после саммита», то становится ясно, что в такой постановке ожидать каких-либо новаций не приходится.

Не спасают ситуацию и те факторы, которые положены авторами в основу Концепции: «Дальневосточная Швейцария», близость к центрам крупнейших азиатских экономик, а тем более такие банальности как геоэкономическое положение Владивостока, море, культурно-историческое наследие, и даже наличие здесь крупнейших научно-образовательных центров Дальнего Востока, результатами деятельности которых, кстати, авторы как бы не очень себя обременяли.

Достоинством представленного проекта концепции является уже хотя бы то, что он еще раз укрепил позицию регионального экспертного сообщества, которое прошло этот этап в предыдущее десятилетие. Все то, на что были потрачены два дня, по большей части обладает новизной только для тех, кто прикоснулся к этим проблемам в последнее время. Это и не плохо, и не хорошо. Просто – это поздно. Практически все, что является предметом разработки в рамках ОЭЗ, было сформулировано ранее, причем тогда, когда еще ничего было нельзя. Никакого АТЭС не было в помине, о миллиардных инвестициях не мечтали, про университет на Русском можно было услышать только от больных на голову экспертов и т.д. А сегодня все это уже не только можно, это даже не просто в чертежах, но и в металле, бетоне, вантах и т.п. Разработана, обсуждена и утверждена «Стратегия Владивостока до 2020 г.», сформулирован и передан городской администрации «Стратегический план развития города до 2020 года». И теперь слушать про дорожки для бега трусцой или о горнолыжной базе на Русском – это как-то не очень удобно по отношению к авторам предлагаемой к обсуждению разработке. Откуда вы, ребята?

За пределами понимания разработчиков Концепции остается одно из наиболее серьезных ограничений в развитии города, каким является его территория. До настоящего времени более 60% остается в ведении Министерства обороны. Возможно, я чего-то не понимаю в тонкостях юриспруденции, но «ведение» не равнозначно «собственности», а значит, если в государстве поменялись приоритеты, изменилась «геополитическая ситуация», то и субъект ведения должен быть изменен решением Президента, Правительства. Так и решения вроде бы как есть, а субъектом ведения по-прежнему остаются военные. Когда речь идет о передаче какой-то части земли для использования в мирных целях, Министерство занимает круговую оборону и требует доказательств, что она будет использована по назначению, хотя это явно вне компетенции данного ведомства. Проектом Большой Владивосток, который разрабатывался в начале 90-х годов, предусматривался выход за административные границы, с расширением их до пределов водосборного бассейна. По оценкам того времени, на территории такого Владивостока могло бы разместиться не толпясь до 3 млн. человек, имея в виду преимущественно малоэтажную жилую застройку по периферии, и формирование делового центра в районе Седанки. Островная территория при этом рассматривалась как рекреационная зона с включением порядка трех десятка островов.

То, что сегодня происходит по части прироста инфраструктурного потенциала Владивостока – это запредельно даже для самых неуемных мечтателей. Но давайте посмотрим на это в категориях соотношения между стоимостью человеческого капитала и стоимостью инфраструктуры города. Именно это и является коренной причиной миграционного оттока горожан.

Так вот, для «закрепления» здесь молодежи, а именно они отсюда уезжают, к 600 млрд. рублей, которые будут освоены ко времени проведения саммита, потребуется еще вложить как минимум 700 млрд. И не потому, что мы такие ненасытные. Таков уровень недовложений за многие годы существования «закрытого» города. Это сопоставимо и даже превышает объемы финансирования последних лет, и далеко не совпадает с оценками авторов Концепции, которые считают, что достаточно «обойтись» суммой в 1 млрд. долларов США.

И отсюда возникает задача, которая и требует решения. Полагаться и на дальнейшее инвестирование за счет федерального бюджета в тех же объемах не приходится, особенно имея в виду, что, чем больше федеральный центр сюда вкладывает, тем больше люди отсюда бегут. Но за счет каких же источников город может получить столь мощное финансовое вливание, где и на чем он сможет заработать сам? И совершенно логично, что единственным направлением экономического развития, которое обеспечит такой финансовый поток, является туризм. Это и рабочие места, и «живые деньги» туристов, и частные инвестиции в строительство новых гостиниц, и обустройство объектов туристического показа и многое другое.

Отсюда принципиальный вопрос к авторам Концепции: смогут ли предлагаемые меры обеспечить требуемый туристический поток, каков масштаб этого потока, на что должен быть ориентирован город и его власти, что будет в качестве финансового результата?

Авторы, «реалистично» разложив туристический поток, рассчитывают на то, что в основном это будут россияне, тогда как иностранные туристы составят примерно 30%. По этим прогнозам в 2021 г. Владивосток сможет принять 2560 тыс. туристов, а в 2027 г. их будет уже 3630 тыс., из которых иностранцев – не менее 1300 тыс. чел. На первый взгляд очень хорошая перспектива. Но! Стоит ли рассчитывать на то, что город сам будет зарабатывать достаточно, чтобы вкладывать в инфраструктуру туризма? Сами же авторы отвечают, что нет, не сможет. Потому что перспектива до 2037 г. 1,2 млн. туристов для Владивостока цифра совершенно недостаточна.

С одной стороны, мы знаем, что в нашем ближайшем окружении (северо-восток Китая, две Кореи и Япония) сосредоточено 300 млн. человек, и это самый надежный туристический потенциал. С другой стороны, 20 экономик АТЭС – это то, что будет здесь уже в этом году. И какими лютиками-цветочками, экопарками и прочей мишурой мы сможем завлечь сюда жителей этих стран?

  1. Слабость Концепции состоит в том, что она не опирается на тот ресурс, который только и будет источником развития Владивостока, Приморского края, Дальнего Востока, и если хотите – и России. Не случайно в последние годы все чаще берут на вооружение введенное нами понятие Тихоокеанская Россия. Так вот ресурс, который пока так и остается невостребованным, хотя он уже здесь (почти два десятка иностранных консульств и торговых представительств), заключается в том, что Владивосток – это ближайшая европейская точка к Азиатско-Тихоокеанскому региону. И интерес к этому месту будут проявлять как европейские, так и все азиатские страны. Значит, на этом должна быть построена Концепция.
  2. Дальше речь должна идти о том, как Концепция может быть связана с повесткой дня предстоящего саммита. На первый взгляд – не наше дело, но это принципиально неверно, потому что от этого зависит судьба и Университета, и Дальневосточной науки, да и Владивостока в целом. Пока все обсуждения о будущей повестке ведутся в рамках понятных проблем: продовольственная безопасность, транспортная логистика, инноватика, региональное развитие. Но ни в одной из этих областей мы не являемся лидерами, и самое большее – мы можем встраиваться в хвост уже сложившихся процессов.
    А вот где мы действительно можем задать тон, да что там – установить свои правила игры (а это принципиально важно для интеграционных процессов) – это в области освоения космического пространства и освоения Тихого океана. А «также в области балета» – культура, – вот где мы могли бы задать мощный импульс интеграционного взаимодействия. Все три аспекта актуальны для всех без исключения стран АТЭС, это принципиально новое слово в развитии торговых отношений, и в каждом из них нам есть не только что сказать, но и как сделать!
  3. И теперь на таком фундаменте можно сформулировать, что должно быть на острове Русском, с чего нужно начинать, и что не противоречит выставленным авторами проекта Концепции критериям. Остров Русский – это российская инициатива по обустройству площадки межкультурного взаимодействия стран АТЭС и России.
    Первым фундаментальным проектом такого взаимодействия является Университет,
    который в парадигме Москвы звучит как «ДВ ФУ». Для кого он ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ? – Для китайцев, корейцев, японцев, или все же для москвичей? Как вы лодку назовете… Поэтому здесь тоже нужно было бы внести поправку, пока еще есть время: Российский Азиатско-Тихоокеанский университет во Владивостоке! Над этим можно еще поработать, но региональная привязка обязательна.
    А что еще является содержательным аспектом межкультурного взаимодействия на Русском? – Почему бы в рамках данной Концепции не положить на стол главе российского государства проект: каждой из экономик АТЭС на Русском отведена территория, скажем, в пределах 10 га, где размещается и официальное представительство, и элементы национальной культуры, науки, традиционной кухни, архитектурные памятники и т.п. Двадцать городов региона вдруг оказались на одной территории.
    А по другую сторону единой транспортной артерии острова расположились 20 российских городов со своими наиболее узнаваемыми архитектурными силуэтами, памятниками культуры: Москва, Санкт-Петербург, Ярославль, Нижний Новгород, Казань и далее по Транссибу.
    Вот вам два в одном: на Русском острове и «Россия», и «АТЭС». Здесь вам и культурные обмены, и новые побратимские связи, и научное взаимодействие, и спортивные, и торговые, и прочие связи.
  4. В любых других сферах правила уже давно установлены, и условия нашей интеграции состоят в том, что мы соглашаемся с этими правилами. А, как известно, кто рамки задает, тот и получает выгоду. Торговля сырьем сама по себе дело не такое уж и плохое, но все зависит от того, по чьим правилам установлена эта игра. Поэтому наш выход хоть на европейский, хоть на азиатские рынки, хоть вступление в ВТО – все это выход на площадки, где границы установлены другими. Активное участие России в АТЭС хорошо именно тем, что здесь еще остаются ниши, в которых мы могли бы задавать свои условия, и этим можно пока еще воспользоваться.

Никакая другая сфера экономической деятельности не может дать такого прироста рабочих мест, простора для развития малого бизнеса, а главное – быстрой отдачи и притока живых денег. Для этого у Владивостока пока есть очень много: и предпринимательский энтузиазм, и фантазия, и идеи, и желание, и особенности города и его окружения. Такой бы безоглядности на Москву и инициативы нашим руководителям города и края, что во многом определяется опять же позицией бизнес-сообщества, думаю, мы могли бы действительно еще при нашей жизни встать вровень с такими городами как Сингапур и Шанхай, Пусан и Далянь.

С этих позиций предлагаю Клубу Директоров взять на себя инициативу по обсуждению перспектив развития нашего города как площадки международных коммуникаций и интеграции делового сообщества.
25 января 2012 г.



Добавить комментарий

Войти через соцсети